Профессор М.М. Бикбов: «Нам удалось создать команду единомышленников»
Указом Президента Российской Федерации В.В. Путина звание «Заслуженный врач РФ» присвоено Бикбову Мухарраму Мухтарамовичу.
Редакция газеты «Поле зрения» и издательство «Апрель» поздравляют профессора М.М. Бикбова с этим знаменательным событием.
«Ваша высокая компетентность и ответственность снискали Вам заслуженный авторитет и уважение коллег. Вас ценят как авторитетного наставника молодых, одаренных хирургов. Желаем успехов в Вашей благородной работе на благо отечественной офтальмологии!»
— Мухаррам Мухтарамович! Ровно год назад мы встречались с Вами на гостеприимной уфимской земле, на конференции «Восток-Запад – 2012». Вы рассказали читателям «Поля зрения» об Уфимском НИИ глазных болезней: успехах и проблемах. По отзывам читателей, интервью имело успех. Прежде чем задать Вам первый вопрос, разрешите поблагодарить за гостеприимство. Мне очень приятно, что Вы уважительно относитесь к прессе. Начнем с итогов конференции. На Ваш взгляд, что удалось сделать, что не получилось?
— Конференция, на мой взгляд, должна прежде всего выполнять образовательные функции, ее аудитория — офтальмологи, работающие на местах. Не все врачи имеют возможность приехать в Москву или Санкт-Петербург на «большие» конференции, и наше мероприятие рассчитано на участие офтальмологов Республики Башкортостан и соседних областей: Челябинской, Оренбургской, Свердловской, Тюменской, Республики Татарстан. В этом отношении мы достигли своей цели: зарегистрировано более 700 участников из многих регионов России, а также ближнего и дальнего зарубежья. Мы смогли показать врачам самые современные достижения медицины, а Вы знаете, что за последний год наш институт был оснащен аппаратурой последнего поколения — например, фемтосекундный лазер для хирургии катаракты, другое оборудование. Большое достижение нашей конференции заключается также и в том, что ее поддержали многие ведущие офтальмологи страны, и у местных врачей была возможность послушать маститых ученых, задать им вопросы, пообщаться с ними в кулуарах. Что касается недочетов, они были, я их видел…
— …мне показалось, все было организовано «без сучка и задоринки»…
— …нет-нет, они были, поэтому в будущем мы будем стремиться «оттачивать мастерство». Мы уже вышли на ежегодный формат, в конференции принимают участие известные отечественные и иностранные ученые. Хочется, чтобы организация была более четкой, но, как говорится, предела совершенству нет.
— Совсем недавно компания «Бауш+Ломб» пригласила газету «Поле зрения» в ФГБУ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова» на показательную операцию с использованием фемтолазера Victus. Некоторые СМИ, в частности федеральные телеканалы, представили это событие как «первые операции по поводу удаления катаракты с применением фемтосекундного лазера, проведенные в государственном медицинском учреждении». Я знаю, что в клинике «Восток-Прозрение» у профессора С.Ю. Анисимовой есть этот лазер и уже прооперировано 300 глаз. По этому поводу Светлана Юрьевна делала доклад в Санкт-Петербурге. Но с каким удивлением я узнала, что в России, в другом государственном учреждении, в Вашем институте, уже работает фемтолазер Victus и что уже прооперировано больше 100 глаз.
 |
| Отдел хирургии роговицы и хрусталика |
— Вы абсолютно правы, на тот момент, когда в МНТК проводилась эта операция, в нашем институте было уже проведено более 100 фемтокатаракт.
— Мухаррам Мухтарамович, позвольте спросить, почему Вы не приглашаете телеканалы на презентацию новейшего оборудования? Мысли вслух: какая, в сущности, разница — государственное или негосударственное медицинское учреждение приобрело суперсовременное оборудование? Основной вопрос — а есть ли в этом польза для пациента? В чем заключаются преимущества в использовании машины Victus? Пожалуйста, расскажите читателям газеты о новой технологии.
— Victus — это первая комби-система. Мы купили самую полную версию машины: комбинированную лазерную платформу, которая включает эксимерлазерную систему Technolas 217 P и фемтосекундную систему Victus. На сегодняшний день Victus — это единственная в мире система, которая позволяет делать и фемтокатаракту, и работать на роговице, делать фемтоЛАСИК. Как я уже говорил, мы сделали больше 100 операций по поводу катаракты, несколько десятков операций на роговице. Операции отрабатываются на диагностической системе, входящей в комплект оборудования лазера. Эти операции мы уже практически поставили на поток, к тому же они бесплатные, так как мы — клиника государственная. В чем преимущества новой системы? Victus, конечно, рассчитан на большое количество вмешательств. Если в лечебном учреждении счет идет на тысячи факоэмульсификаций в год, то иметь такую машину выгодно. Преимущество нового лазера заключается и в том, что «человеческий фактор», настроение хирурга, уже не влияет на исход операции — капсулорексис делается с точностью до микрона. Однако вопреки бытующему мнению, что на этой машине может работать хирург не самой высокой квалификации, должен сказать, что имплантация премиум-ИОЛ — дело рук хирурга, и его точность (особенно, если речь идет о мультифокальной линзе) и, соответственно, квалификация должна быть безупречной. То есть робототехнология, а в случае с лазером Victus мы говорим именно об этом, подразумевает высочайшую квалификацию хирурга.
Перед тем, как поставить новый лазер у нас, я был в Чехии в клинике Gemini у доктора Павла Стадулко. У него самый богатый опыт в проведении фемтокатаракт. Он практически не использует ультразвук даже при достаточно плотных катарактах, он делает только аспирацию. Наши хирурги пока побаиваются полностью отойти от ультразвука, но к этому надо стремиться. Иными словами, фемтокатаракта, с одной стороны, значительно облегчает работу врача, с другой — подразумевает его высокое мастерство. При любой, самой совершенной технологии, квалификация хирурга будет иметь важнейшее значение.
— Что нового за год произошло в институте?
— После кардинальной реконструкции и переоснащения введены в действие операционные 1-го микрохирургического отделения. Хочу отметить, что серьезную помощь в этом нам оказал благотворительный фонд «Урал». В мае этого года вновь заработала операционная на 2-м этаже. Проведено полное переоснащение операционной: установлены комбинированная лазерная платформа, включающая эксимерлазерную систему Technolas217 P и фемтосекундную систему Victus, а также один из самых современных операционных микроскопов OPMI Lumera 700. Врачи и научные сотрудники отделения хирургии роговицы и хрусталика прошли обучение по фемтолазерной хирургии катаракты и коррекции зрения под руководством инженеров из Германии.
Буквально через 2 недели после открытия операционной на 2-м этаже начала работу и операционная на 3-м этаже. Через 1 месяц завершится ремонт еще в двух операционных по ул. Авроры, 14. Все операционные реконструированы по аналогам зарубежных клиник с использованием современных технологий, одним из явных и элементарных преимуществ которых являются климат-контроль, стерилизация воздуха, приточно-вытяжная вентиляция и т.д. Кстати, Вы можете совершить 3D-тур по операционным на сайте нашего института http://www.ufaeyeinstitute.ru//. В операционной предусмотрено 2 рабочих места, оснащенных современным микроскопом OPMI Lumera Т и ультразвуковой хирургической системой Infiniti Vision System Ozil. Операционные микроскопы OPMI Lumera Т производства фирмы Carl Zeiss, Германия (а мы получили мы их в количестве 7 штук) — это превосходные устройства для различных разделов офтальмохирургии. Микроскопы оснащены инновационной технологией освещения Red reflex, которая существенно снижает фототоксическое воздействие на сетчатку пациента. Функция Deep View — система управления глубиной резкости изображения — значительно улучшает визуализацию микроструктур.
— Хотела бы поговорить с Вами о проблемах пациента и других вопросах. В нашей стране существует система обязательного медицинского страхования, которая гарантирует своим гражданам получение качественной и своевременной медицинской помощи. На данном этапе система ОМС имеет множество недостатков, которые мешают ей развиваться дальше. В первую очередь, это разрыв между государственными гарантиями и реальной действительностью. Что касается ДМС, налицо конфликт интересов с медицинскими учреждениями. Страховщики, стремясь повысить рентабельность своей деятельности, пытаются снизить объемы выплат. А медицинские учреждения, стремясь увеличить свои доходы, ориентированы на оказание как можно большего количества услуг, в которых пациент порой и не нуждается. Как Вы оцениваете эффективность ОМС и ДМС на сегодняшний день?
— По нашему опыту взаимодействия с региональным фондом ОМС, больших проблем в этом вопросе я не вижу. Фонд действительно позволяет финансировать практически все, что нам необходимо по нашим запросам. А так как финансирование мы получаем по законченным случаям, все остальные вопросы разрешаются само собой. Единственная трудность, с которой нам приходится сталкиваться, — это покупка медицинского оборудования на сумму свыше 100 тысяч рублей. Проблема стоит довольно остро, и было бы крайне желательно, чтобы медицинское учреждение (конечно, если оно зарабатывает достаточно средств) имело возможность, выполнив все обязательства по фонду обязательного медицинского страхования, сэкономленные средства использовать на покупку необходимого медицинского оборудования. Мы можем приобрести любую, самую современную технику, но не имеем права купить ультразвуковую рукоятку для факоэмульсификатора. Я уже не говорю о самом факоэмульсификаторе. Если бы увеличить допустимые суммы, хотя бы до 500 тысяч рублей, нам было бы значительно легче. На мой взгляд, покупка крупного оборудования — это не совсем задача фонда. Это задача бюджета, спонсорской помощи и т.д. Правда, фонд идет нам навстречу, но не всегда вопрос решается быстро.
По другим позициям я больших проблем во взаимоотношении с фондом не вижу, но это относится только к нашему местному фонду. За всю страну я не могу отвечать.
ДМС занимает очень незначительный процент от объемов работы в нашем учреждении. В институте практически нет платных услуг, и добровольное медицинское страхование не получило большого развития. Так что суммы от ДМС не являются определяющими. Поэтому я не могу сказать, что достаточно хорошо разбираюсь в этом вопросе.
 |
 |
| Хирургия — мое призвание | В операционной |
— В Ваши обязанности главного внештатного офтальмолога Республики Башкортостан входит координация деятельности специалистов отрасли по вопросам оказания качественной медицинской помощи. Расскажите о методике оценки качества медицинской помощи и наборе показателей, ее характеризующих, принятых в республике и, в частности, в УфНИИ ГБ?
Существует ли моральная проблема в случае, если пациенту необходимо назначить препарат, который не входит в перечень бесплатных, к тому же он дорогостоящий, и у пациента просто нет на это средств? Пациенты жалуются на то, что врачи им предлагают перечень услуг, в которых они не нуждаются.
— У нас такого не происходит. Лечение происходит строго по линии фонда ОМС. Поэтому навязывание дополнительных платных услуг будет для нас лишней головной болью.
Я, как руководитель организации, в которой работают больше 100 врачей и научных сотрудников, никогда не сталкивался с такой проблемой и в обращениях пациентов не встречал именно такую постановку вопроса. Поэтому, скорее всего, не смогу объективно ответить на этот вопрос. С другой стороны, проблема, конечно, существует. Вышел 323-й закон, вышла 74-я статья, запрещающие фирмам стимулировать врачей. Как известно, сейчас доктора не имеют права выписывать лекарственные препараты под их торговыми названиями, они выписывают так называемый «субстрат», но тогда проблема перекладывается от врача на сотрудников аптеки, в результате крайним оказался пациент. Врач все-таки может подобрать больному необходимый препарат за разумную цену, у аптекаря же цель — продать более дорогой препарат. Считаю, что это не совсем правильно.
— В прессе часто пишут, что необходимо поднимать престиж врача, на последнем форуме РООФ об этом говорил профессор В.В. Нероев. Он призывал журналистов очень аккуратно писать о случаях врачебных ошибок. Как Вы считаете, на что должна обращать внимание пресса в отношении медицины и как можно поднять престиж врачебной профессии?
— Совершенно согласен со словами профессора В.В. Нероева и всегда призываю коллег осторожно обращаться с прессой. Буквально на днях наши сотрудники были на радио и в прямом эфире общались со слушателями. Мы думали, что будет обсуждение проблем медицинского обслуживания, лекарственного обеспечения, но все свелось к обычным консультациям по поводу того, что у кого-то глаз зачесался или покраснел. Я считаю, что главная проблема российского народа, которая досталась ему в наследство со времен Советского Союза, это убеждение наших граждан в том, что за его здоровье отвечают врачи и медицинские сестры. Это проникает в сознание людей с молоком матери. В то время как на Западе люди уверены, что за свое здоровье они отвечают сами. Думаю, что пресса все свои усилия должна направить именно на то, чтобы убедить граждан самим заботиться о своем здоровье и не перекладывать проблему на медиков. Так и хочется обратиться ко всем со словами: «Думайте о своем здоровье сами, врачи и медсестры только помогают вам его возвращать». Можно, к сожалению, привести сотни, тысячи примеров безалаберного отношения к своему здоровью, когда врачи уже бывают не в состоянии им помочь.
— Но у нас была же система диспансеризации, которая худо-бедно, но работала…
— Все правильно, но именно абсолютно доступная и полностью бесплатная медицина в какой-то степени развратила людей, и многие стали думать, что «мое здоровье — это не моя проблема». Отсюда — люди не занимаются спортом, не представляют, что такое профилактика заболеваний. Человек считает, что не он должен лечиться, а его должны лечить. Если человек приходит в поликлинику, и доктор находит у него заболевание, которое не лечится, предположим, дегенерацию сетчатки, и не прописывает лекарство, больной будет писать жалобу в министерство здравоохранения, и этого врача ждет большая нервотрепка. Что в таких случаях делает врач? Назначает сосудорасширяющие, сосудоукрепляющие средства, антисклеротические препараты, которые в данной ситуации никакого значения не имеют. Больной напрасно тратит деньги, но остается доволен: лечение идет. С этой порочной практикой мы, врачи, должны покончить, и помочь нам в этом должны средства массовой информации.
— А специализированная пресса, по Вашему мнению, должна поднимать острые вопросы?
— Обязательно и именно вопросы, касающиеся взаимоотношений «врач-пациент». Пациент должен понимать, что перед ним квалифицированный, умный врач, который назначает необходимое лечение или не назначает бесполезное. Ответственность врача заключается в том, чтобы назначения были адекватными случаю. Иными словами, должен соблюдаться некий баланс взаимных интересов между пациентом и доктором. И задача прессы, в том числе и специализированной — обращать на это внимание, содействовать сближению позиций пациентов и медицинских работников.
 |
| 1986 год. Все ещё впереди |
Я неплохо знаю, как работает система здравоохранения в Японии (там учится моя дочь). Прежде всего, доверие людей к врачам в этой стране безгранично. Такого у нас нет, более того, «желтая пресса», смакуя «жареные» факты, способствует еще большему расколу между врачами и больными. А в Японии и в других азиатских странах людям и в голову не придет подвергать сомнению поставленный доктором диагноз или правильность назначенного лечения. Еще одна особенность — японские врачи (как, впрочем, и западные) не перебарщивают с лекарствами, как это принято у нас (инъекции парабульбарные, инъекции под кожу виска и прочие «пытки»). А мы вынуждены перестраховываться, подстраиваясь под психологию нашего пациента: «если капли не «продирают до мозгов» — толку в них никакого».
— Недавний скандал по поводу высказываний министра образования Д.В. Ливанова в отношении РАН утихли, однако вопросы остались. Хотелось бы знать Ваше личное мнение относительно развития фундаментальной науки в стране.
— Я с огромным уважением отношусь к ученым, преклоняюсь перед ними. Проблема заключается не в том, что сейчас мы не выдаем каких-то революционных научных идей. На мой взгляд, у нас нет базиса, на котором эти идеи, методики могли бы рождаться. Посмотрите, какая аппаратура стоит в кабинетах офтальмологов, с помощью каких приборов мы обследуем или оперируем больных. Мы гордимся тем, что располагаем самым современным оборудованием, но оте-чественного аппарата среди этого «богатства» вы не найдете при всем желании. Микроскопы, факоэмульсификаторы, лазеры эксимерные, фемтосекундные и прочее — все это производится не в нашей стране. Офтальмология как наука и разработка новых методов исследований, лечения — не совсем одно и то же. Ученые, развивающие науку, и ученые, разрабатывающие новейшие офтальмологические приборы и оборудование, — все-таки разные ипостаси. Например, фемтосекундный лазер — не есть разработка ученых-офтальмологов. Над ним работали, прежде всего, физики. И в том, что фемтолазер появился не у нас, а на Западе, скорее всего, виноваты не сами российские ученые, а система образования.
Я считаю, что наша система образования, в том числе и в офтальмологии, носит больше прикладной характер. В результате — у нас великолепные хирурги, диагносты. Но мы практически не касаемся глубоких теоретических вопросов, в то время как в западных странах будущие офтальмологи, например, основательно изучают фундаментальные аспекты науки. У нас теория — не самое сильное направление, это не позволяет нашим ученым «выдавать» мировой медицине новейшие технологии лечения в том объеме, в каком мы бы этого хотели. Возможно, все, что я сказал, больше касается лично меня, но все же я — продукт отечественной системы образования.
«Наука» — понятие интернациональное. Стоит в какой-то стране появиться новой идее, как тут же она подхватывается и развивается учеными других стран. Когда слышишь, что, мол, «мы применяем методику, которую никто и никогда еще не использовал», у меня возникает вопрос: «Методика настолько нова, что о ней еще никто не успел узнать (максимум через полгода о новинках узнает весь мир), или просто она никому не интересна и к науке не имеет отношения?»
— Мухаррам Мухтарамович, если позволите, несколько частных вопросов. Какое событие из собственной жизни показалось Вам наиболее значимым?
— Самым радостным событием в моей жизни было мое рождение! Но этому предшествовало знакомство моих родителей. Они выросли в одной деревне, папа на два года старше мамы, влюбился в нее еще в 1-м классе. Они десять лет проучились вместе, мне рассказывали, что папа часто бегал босиком за два километра, иногда по первому снегу, встречать маму из школы. Даже после окончания института (папа — выпускник сельскохозяйственного, мама — педагогического) мама оставалась неприступной и не давала согласия выйти замуж. И только когда папе было уже 27 лет, а маме 25, что по деревенским меркам довольно много, мои родители поженились. Однако до сих пор они вспоминают, как папа долго ухаживал за мамой, пытаясь добиться ее расположения.
 |  |
| Мать Н.И.Бикбова | Отец М.С.Бикбов |
— А ведь могло и не сложиться…
— Действительно, но вот уже 57 лет они вместе.
— А когда Вы познакомились со своей будущей женой?
— Мы были студентами-первокурсниками, я учился в медицинском институте, она — в Башкирском государственном университете на химическом факультете. Между химиками и медиками сложились очень дружеские отношения. Она на год раньше меня окончила учебу, уехала по распределению работать в район. Через год я получил диплом, и мы поженились. У нас две дочери.
— Совершенно очаровательные девушки. Скажите, а кроме офтальмологии, что Вас еще интересует в жизни?
— Я очень люблю зимние виды спорта, горные лыжи, поэтому в отличие от многих людей лето мне не нравится. А горными лыжами начал заниматься задолго до Владимира Владимировича Путина (смеется).
— «А я дзю-до любил и до»…
— Да-да, прямо как у В. Вишневского. На лыжах я катаюсь почти профессионально. Хотя летом мне тоже есть чем заняться: летаю на параплане, увлекаюсь серфингом. Видите, я предпочитаю довольно рискованные виды спорта. Честно сказать, у меня нет «живого» места, колени травмированы.
— Вам не хватает адреналина на работе?
— Для меня экстремальный спорт — прекрасная разрядка.
— Что любите читать?
— Очень люблю русскую классическую литературу. Примерно раз в десять лет я возвращаюсь к русской классике. Сейчас перечитываю «Обломова» и уже в который раз получаю истинное наслаждение. Не понимаю людей, которые не читают книг, ссылаясь на занятость и нехватку времени. Глупость какая-то, в конце концов, можно час в день оторвать от сна… Люблю Харуки Мураками, получаю удовольствие от Бернара Вербера, недавно прочел его «Муравьев».
— Почти все хотят повернуть время вспять и что-то изменить в своей жизни.
— Я не хочу. Считаю, что для человека лучшее время это то, в котором он живет. Однако в зависимости от возраста человек по-разному воспринимает жизнь. Мы становимся более опытными, меняется мышление.
Курсы по кератотомии в МНТК «Микрохирургия глаза» (Москва) | 
После защиты кандидатской в РМАПО (РОссийская медицинская академия последипломного образования) |
— Вы всегда мечтали стать врачом?
— Нет, не всегда. Недавно был в Казани и впервые за много лет заехал в Казанское
суворовское военное училище, где я учился после 8-го класса. Мой папа — бывший офицер, ветеран подразделения особого риска, и с детства я хотел быть военным. Но как-то он мне сказал, что в армии нет перспектив. Мне тогда (помню, это был 1972 год) папины слова показались странными: у СССР самая сильная армия в мире, а тут — «нет перспектив». Я все-таки поехал в Казань, поступил в Суворовское училище, но, проучившись несколько месяцев, вернулся домой, поступил в физико-математическую школу. Военная карьера не состоялась, а математику люблю до сих пор, сам все рассчитываю, очень нравятся люди с математическим складом ума.
Когда я учился в школе, классе в 9-м, мне попалась книга врача-психиатра, писателя Владимира Леви «Охота за мыслью: Заметки психиатра». Книга меня буквально потрясла тем, сколько тайн содержат глубины нашего сознания! Это, наверное, и подвигло меня заниматься медициной. Почти до самого окончания института я хотел стать психиатром, меня всерьез интересовало человеческое мышление. Однако на первых занятиях по офтальмологии, когда я увидел точные оптические приборы, когда понял, что зрение — продукт деятельности сознания и мозга, мои физико-математические склонности и интерес к психиатрии совпали, и я стал офтальмологом.
— И никогда не пожалели о своем выборе?
— Никогда не пожалел. У меня были прекрасные учителя, прежде всего, Сюняева Сания Исхаковна и Янгирова Марва Зиннановна — это врачи и, прежде всего, женщины, которые всю свою сознательную жизнь посвятили служению офтальмологии. Офтальмология поистине заменила им семью. Они были для меня примером преданности выбранному пути, ведь нет ничего важнее того, в чем ты видишь смысл своего существования.
Моим учителем я также называю Азнабаева Марата Талгатовича, прекрасного ученого, замечательного организатора. Он всегда стремился ко всему новому, передовому. Наверное, эти качества я у него перенял.
— Считаете ли Вы себя жестким руководителем?
— Наверное, все-таки, да. Без определенной жесткости не обойтись. Притом что прежде чем принять какое-то решение, я выслушиваю своих коллег и с учетом их мнения уже принимаю свое.
— Часто внешность действительно бывает обманчива. У меня сложилось впечатление, что Вы — человек мягкий. С другой стороны, руководить таким крупным учреждением и при этом не уметь «проявить характер» — сложно.
— Вы совершенно правы, человек с мягким характером едва ли сможет справиться с задачами, которые стоят перед директором крупного научно-лечебного учреждения. В тот момент, когда я стал директором, ситуация в институте была довольно непростая. У меня сохранился указ, подписанный Президентом Республики Башкортостан, о ликвидации нашего НИИ. И если бы не были приняты жесткие и экономические, и административные меры, мы бы, возможно, не вылезли из этой ситуации.
— Было ли противостояние в коллективе, как это часто бывает в период смены руководства?
— Я бы не стал это называть «противостоянием», но различные мнения по поводу сложившийся ситуации, действительно, были. Только что на президиуме мы общались с профессором В.В. Нероевым, вспоминали сложившуюся в институте в тот период ситуацию, и он сказал, что дискутировать можно, но только «до поры до времени», после чего надо ставить вопрос ребром: «или-или», по-другому — нельзя. С некоторыми сотрудниками, кто не соглашался с идеями перемен, пришлось расстаться. Прежняя экономическая политика полностью себя дискредитировала. Сейчас в экономическом отношении мы полностью соответствуем статусу государственного бюджетного учреждения, где медицинская помощь должна быть бесплатной. Мы практически полностью отказались от платных услуг, помощь стала доступной для всех слоев населения, при этом финансовое положение стало более благоприятным. У частных клиник — свой контингент, а мы должны оказывать помощь простым людям.
— Вам было в своей жизни за что-нибудь стыдно?
— Мне стыдно за пробелы в образовании. Я поздно начал учить английский язык, он до сих пор у меня «хромает». А в нынешней ситуации, когда происходит широкий научный обмен, зарубежные офтальмологи приезжают в нашу страну, российские врачи участвуют в конференциях во многих странах мира, знание иностранных языков очень важно. Вот за это мне стыдно. Я прочитываю почти всю литературу по офтальмологии: отечественные и зарубежные газеты, журналы, но постоянно ловлю себя на мысли, что еще мало знаю.
— Вы удовлетворены собой в работе?
— Мне все время кажется, что я что-то не доделал. Вся моя работа спланирована до мелочей. Иногда у меня случается бессонница, и это даже хорошо: возникают новые идеи, думаю, как улучшить работу института.
— На сон остается мало времени?
— Я сплю мало, но не потому что все свое время отдаю работе, просто мне не надо долго спать, чтобы восстановить силы. Если даже ложусь поздно, в 7 утра я уже на ногах.
— Никогда не опаздываете на работу?
— Никогда. В этом плане я человек очень педантичный, стараюсь никуда не опаздывать, лучше приду на час раньше, чем на пять минут позже.
— Сотрудники Ваши так же воспитаны?
— С дисциплиной у нас строго. Если человек начинает работу с опоздания, то часто весь день идет наперекосяк. Кроме того, если на полминуты опоздаешь на утреннюю «оперативку», можно лишиться квартальной премии, а это — очень приличные деньги. Поэтому сотрудники не позволяют себе опозданий.
— Вы доверяете руководителям отделов или стараетесь все вопросы решать единолично?
— Доверяю, конечно. В решение вопросов, которые входят в компетенцию моих заместителей и руководителей отделов, я не вмешиваюсь и даю им возможность максимально проявить инициативу. Они понимают, что работу только по моей указке я не одобряю.
— У Вас надежный семейный тыл?
— Моя семья во всем меня поддерживает. Моя жена, бывший банковский работник, сейчас на пенсии, занимается воспитанием внучки. Старшая дочь достигла уже довольно больших высот в офтальмологии, младшая — только начинает свой путь в этой специальности, окончила интернатуру.
— Вам и Вашей дочери, к.м.н. Гузель Мухаррамовне Бикбовой, 7 июня 2013 года на основании решения комиссии Академии наук Республики Башкортостан вручили премию имени Габдуллы Хабировича Кудоярова. От души поздравляем!
— Спасибо. Сразу после конференции нас пригласили в Академию наук РБ для вручения премии имени Габдуллы Хабировича Кудоярова*. Это премия в области медицины, в частности, в хирургии. Премия вручается один раз в два года. Мы подали заявку по нашей работе «Эктазии роговицы». Конкурс был достаточно большой, но победителями оказались мы.
— И, наверное, последний вопрос: чем Вы можете гордиться?
— Горжусь своей семьей, горжусь коллегами по работе. За прошедшие годы были разные ситуации, которые, как море шлифует камушки, сточили существовавшие между нами углы, притерли нас друг к другу и зацементировали в дружную, единую команду, в товарищество единомышленников. Люди работают не по принуждению, а от души.
 |
| Институт: мы — одна семья |
— Постороннему человеку это хорошо заметно по той атмосфере, которая царит во время ваших конференций. Людей нельзя заставить быть искренними, если они не такие.
— Вы правы. Уверяю Вас, что у нас всегда царит обстановка искренности и доверия. Мы часто проводим вместе свободное время, организуем вечеринки, поем песни. Служебную субординацию оставляем для работы. Модное слово «корпоратив» в нашем случае звучит как-то неуместно, это — встречи настоящих друзей. Этим я очень горжусь.
Беседу вела Лариса Тумар
Фотографии из личного архива М.М. Бикбова
___________________
* Прим. редакции. Габдулла Хабирович Кудояров — доктор медицинских наук, заслуженный деятель науки РСФСР и БАССР, заслуженный врач РСФСР и БАССР. Родился в июне 1899 года в селе Аблай Белебеевского уезда Уфимской губернии. В 1926 году окончил медицинский факультет Пермского университета. С 1926 по 1955 год работал в Уфимском научно-исследовательском институте глазных болезней. Участник Великой Отечественной войны. Возглавляя отделение института, работая его директором, Г.Х. Кудояров одновременно заведовал кафедрой глазных болезней Башкирского государственного медицинского университета. Более двух десятков лет профессор являлся главным окулистом Мин-здрава БАССР. Разработанная под руководством Г.Х. Кудоярова система мероприятий по борьбе с трахомой была использована при ликвидации заболевания в Башкортостане, других регионах СССР, ряде зарубежных стран. Он автор свыше 160 научных трудов. Более двух десятилетий возглавлял Башкирское общество офтальмологов. Награжден орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. Габдулла Хабирович — почетный гражданин г. Уфы. Учреждена премия его имени.